Авгрусть
Сегодня.
Раннее утро, Смотрю в зеркало в ванной: опухшие глаза, истерзанная верхняя губа, бледная кожа... Я призрак самой себя.
Я не люблю утра. Я абсолютная "сова", утра для меня - это маленькая смерть.
Умываюсь, чищу зубы, рисую брови, глаза - и вот постепенно, будто протерли грязное мутное стекло, проявляется мое лицо - лицо, которое я не узнаЮ.
Mary was becoming everything she didn’t want to be. И мне незнаком этот человек, которым я стала.
Иногда я думаю вытатуировать на себе какой-нибудь текст, определяющий меня - всё боюсь забыть, кто я такая.
Я тону в болоте собственных мыслей, захлебываюсь, Плююсь ими в рандомные диалоговые окна и снова и снова судорожно хватаю ртом воздух.
А иногда их совсем нет, Эта пустота пугает даже больше. Я бы хотела уметь воплощать их во что-то, преобразовывать их, созидать. Но я не умею, я какой-то бракованный механизм, который заводится с полуоборота, но гаснет, не завершив работу до конца. И лежать ему на свалке неликвида до тех пор, пока он окончательно не проржавеет и не развалится на куски, на частицы, на атомы и в конце концов исчезнет, не задержавшись ни в чьей памяти...
Сегодня.
Раннее утро, Смотрю в зеркало в ванной: опухшие глаза, истерзанная верхняя губа, бледная кожа... Я призрак самой себя.
Я не люблю утра. Я абсолютная "сова", утра для меня - это маленькая смерть.
Умываюсь, чищу зубы, рисую брови, глаза - и вот постепенно, будто протерли грязное мутное стекло, проявляется мое лицо - лицо, которое я не узнаЮ.
Mary was becoming everything she didn’t want to be. И мне незнаком этот человек, которым я стала.
Иногда я думаю вытатуировать на себе какой-нибудь текст, определяющий меня - всё боюсь забыть, кто я такая.
Я тону в болоте собственных мыслей, захлебываюсь, Плююсь ими в рандомные диалоговые окна и снова и снова судорожно хватаю ртом воздух.
А иногда их совсем нет, Эта пустота пугает даже больше. Я бы хотела уметь воплощать их во что-то, преобразовывать их, созидать. Но я не умею, я какой-то бракованный механизм, который заводится с полуоборота, но гаснет, не завершив работу до конца. И лежать ему на свалке неликвида до тех пор, пока он окончательно не проржавеет и не развалится на куски, на частицы, на атомы и в конце концов исчезнет, не задержавшись ни в чьей памяти...